Поколение битников и хиппи
В конце 1950-х американскую молодежь захлестнуло увлечение рок-н-роллом. Вышедшие в 1957 г. пластинки Элвиса Пресли, в частности Тутти-футти и Джешхаус-рок, звучали по всей стране.
Эта музыка стала символом нового поколения, которое отвергало культуру своих родителей с ее мещански оптимистичной моралью и потребительские интересы среднего класса.
Рок-н-ролл вырос из негритянского стиля <ритм энд блюз> как антипод легковесной <слащавой> музыки середины века. Крупные фирмы грамзаписи вначале не брали в расчет альтернативный музыкальный рынок.
К кумирам молодежи принадлежали Элвис Пресли, Чак Берри, Литл Ричард, Билл Хейли и др. Однако эту альтернативную культуру скоро поставили на коммерческие рельсы и она во многом утратила свое очарование.
Главные битники – Керуак, Берроуз, Гинзберг – оставили богатое идейное наследие, горячо воспринятое другим поколением бунтарей – хиппи. По большому счету, Керуак предсказал их появление: <Нужно, чтобы мир заполнили странники с рюкзаками, отказывающиеся подчиняться всеобщему требованию потребления продукции…
Передо мной встает грандиозное видение рюкзачной революции, тысячи и даже миллионы молодых американцев путешествуют с рюкзаками за спиной, взбираются в горы, пишут стихи, которые приходят им в голову, потому что они добры и, совершая странные поступки, поддерживают ощущение вечной свободы у каждого, у всех живых существ>.
Поскольку молодежная субкультура на Западе раньше всего появилась в среде рабочего класса, она долгое время носила черты социального протеста. Первыми на путь протеста против “хорошего вкуса и изысканных манер” вступили битники, а позже и их духовные преемники хиппи.
Поколение битников 1950-60-х годов американцы старшего поколения называли людьми “без морали”, культуры и нравственных устоев.
В представлении обывателя битник предстает бездарным, немытым, грубым и преступным подростком. Ему нет места в добропорядочном обществе. Однако социологическое исследование, проведенное Фрэнсисом Риджнеем и Дугласом Смитом в колонии битников под названием “Богемия”, не подтверждают распространенное мнение.
Из 200 битников, построивших недалеко от Сан-Франциско изолированное сообщество со своеобразной субкультурой, ученые отобрали 51. Использовались три метода: включенное наблюдение, интервью и психологическое тестирование (ТАТ).
Кроме того, Риджней составлял жизненные истории респондентов. Ученые прожили в колонии три месяца, а затем вернулись сюда через год (1958-1959).
Ученые исходили из того, что даже сообщество, члены которого отрицают нормы доминирующей культуры, а свою жизнь тратят бесцельно, должны руководствоваться в повседневной деятельности какими-то правилами.
Они-то и формируют то, что принято называть субкультурой. Смит и Риджней выдвинули гипотезу: люди, которых именуют нонконформистами, на самом деле большие конформисты, чем принято считать. Отвергая нормы общества, они тщательно соблюдают нормы своей группы.
Оказывается, в своей повседневной жизни битники вели себя так, как о том повествовало обыденное представление: проводили большую часть времени в барах, где с увлечением читали и слушали стихи и джаз, до утра дискутировали.
Присмотревшись поближе, социологи обнаружили элементы субкультуры битников, в частности, собственный жаргон, который позволял им отличать “своих” от “чужих”. Слово “хлеб” обозначало деньги, “лопата” – негра, “гадюка” – марихуану, “работа” – джазовую импровизацию и сексуальную связь.
Колония коллективно отмечала дни рождения, свадьбы и даже общенациональные праздники. Правда, со своей спецификой.
Допустим, на День благодарения рядом с традиционной индейкой свободно лежала марихуана. А свадебные обряды они выполняли вполне на приличном уровне, но интересней и большей выдумкой, чем в “большом обществе”.
Удивило ученых и другое: 58% опрошенных мужчин постоянно брились, 42% повседневно носили строгие деловые костюмы. Лишь 28% женщин позволяли себе ходить в потертых или слегка неряшливых платьях.
Когда изучили ценностные ориентации колонистов, то выяснилось, что на первые места они ставят нонконформизм, интерес к искусствам, умение не показывать свое интеллектуальное превосходство, индивидуальность.
На последнем месте остались артистические способности, атеизм, неумеренность и экстремизм. Многие в колонии занимались искусствами, но не всем удалось достичь высокого профессионального уровня. Лишь один умудрялся в месяц зарабатывать на абстрактных картинах по 600 долл.
Секс и наркотики были не столь распространенными признаками богемской колонии. Из числа опрошенных 23 были женаты и еще 13 женились в период проведения исследования. Большинство имели добрачный половой опыт со своим будущим партнером.
Правда, тайный адюльтер был редким явлением в маленькой колонии, где все на виду. Также редким был гомосексуализм. О сексуальной свободе в колонии больше говорили, чем допускали ее на практике. Курением и алкоголем колонисты не брезговали.
Но выпивали по тем же самым поводам, что и везде: праздник, день рождения, для расслабления. Марихуану пробовали все, но регулярно употребляли немногие.
Исследование показало, что битники были такими же людьми, как и большинство американцев. У них те же потребности, заботы и страхи, они также хотели общаться, дружить и любить.
И в этом смысле их нельзя рассматривать как изолированный островок в огромном океане общества. Тем не менее у них сформировалась оригинальная субкультура со своим языком, эстетическим вкусами, этическими ценностями и формами интеллектуальной деятельности.
В действительности они оказались очень чувствительными к несправедливости и социальным болезням общества молодыми людьми. Они стремились создать “маленький порядок в большом беспорядке”, радикально переделать этот мир.
Большинство пришли в колонию за свободой. Но то была свобода от личных проблем и забот. Многие колонисты обладали слабой нервной системой, наблюдались или лечились в психбольницах и клиниках.
Общие проблемы (психологические травмы и враждебность к большому обществу) помогли сформироваться особой культуре, особым правилам и обычаям. К их числу надо отнести необычное для среднего американца равнодушие к деньгам, предпринимательству, успеху и внебрачные связи.
Американский социолог Левис Яблонски, изучавший субкультуру хиппи, обнаружил не менее любопытные факты. Хиппи были похожи и в то же время отличались от своих предшественников битников.
Во-первых, это были выходцы из среднего класса, во-вторых, они были моложе и гораздо более многочисленны, нежели битники. На смену отдельным колониям битников пришло широкое движение хиппи.
Они создавали колонии в деревнях, селились в центре некоторых крупных городов, в частности, в парке Золотые ворота (Сан-Франциско). Хиппи с большим оптимизмом смотрели на возможности изменить прагматические ориентации “буржуазного общества”, исповедовали смешанную философию, в которой эклектически соединились элементы верований американских индейцев, буддизма и античной восточной мысли. Они черпали свои идеи отовсюду, даже из викторианской Англии.
Л.Яблонски как-то взялся подсчитать численность хиппи и вот что у него получилось. Твердых сторонников хиппизма в США было более 200 тыс. человек, нетвердых – еще 200 тыс., сотни тысяч скрытых хиппи и несколько миллионов сочувствующих им. Историки считают, что движение хиппи оказало огромное влияние на развитие всей современной культуры.
Как считает С.Кузнецов, хиппи были первым массовым молодежным движением (битники не идут в счет в силу своей малочисленности), сказавшим твердое “нет” протестантской трудовой этике.
“Бэби-бумеры” (поколение 1946-1960 г.р.), выросшие в обществе изобилия и смотревшие телевизор по шесть часов в день, не собирались горбатиться “в поте лица своего”, зарабатывая на социальный престиж и дорогой автомобиль, а на хлеб свой насущный можно было заработать без особых усилий.
Взамен идеи труда как божественного завета пришла идея индивидуального договора с Богом, а взамен корпоративной этики – идея индивидуальной свободы и ответственности.
Битников – <разбитое поколение> 50-х годов некоторые авторы считают самым революционным поколением XX века.
